Анна зарембо

Зачем маме пистолет?


В психотерапии главное вопросы, а не ответы. Это злит, конечно, потому что люди приходят за ответами. А оказывается, что для многих "задачек" правильного решения не существует. Ты не можешь подсмотреть ответ в конце учебника или решить для себя этот вопрос однажды и навсегда.

Известно, что каждый раз принимать важные решения приходится здесь и сейчас. Этому мы вместе с клиентами и учимся потихоньку на психотерапии. Учителя дзен-буддизма использовали коаны - истории, ломающие логическое представление о действительности. Я не гуру и беру все, что попадается под руку - примеры из мифов, из книг, из кинофильмов, из собственной жизни и жизней других людей.

Когда заходит речь о неприятных решениях, о том, что НИКОГДА нельзя ущемлять личную свободу человека, о том, что родители и дети имеют равные права в принятии решений, я вспоминаю эту абсолютно вымышленную историю. Отрывок из романа Эда Макбейна "Дилер" (в другом переводе "Толкач").

  • Краткое содержание предыдущих серий: Начальник полицейского участка случайно, в ходе одного из расследований, обнаруживает, что его сын подсел на наркотики. Парня начинают лечить и запирают дома, чтобы он не сбежал и снова не достал героина.

– Мам!

Харриет стояла на нижней площадке и вслушивалась в голос сына, грустный голос, проникавший сквозь деревянную дверь и скатывающийся вниз по лестнице.

– Мам, поднимись! Открой дверь! Мам!

Она стояла тихо, крепко сжав руки и глядя тревожно перед собой.

– Мам!
– Что, Ларри? – отозвалась она.
– Поднимись сюда! Черт возьми, неужели ты не можешь подняться сюда?

Она тихо кивнула, хотя и знала, что он не видит ее, и начала подниматься по лестнице. В своей калмз-пойнтской юности эта полногрудая женщина слыла красоткой. Ее глаза и сейчас сохранили ясный зеленый оттенок, а вот рыжие волосы уже были разбавлены серебряными нитями да бедра стали толще, чем ей хотелось бы. Ноги, хотя и не такие сильные, как раньше, были по-прежнему хороши. Они подняли ее на второй этаж, она остановилась у комнаты сына и очень тихо спросила:

– Что случилось, сын?
– Открой дверь, – сказал Ларри.
– Зачем?
– Я хочу выйти.
– Отец не велел тебе покидать комнату, Ларри. Врач...
– Разумеется, мам, – начал Ларри на удивление спокойным, мирным голосом, – но это было раньше. Теперь я здоров, со мной все в порядке. Открывай дверь, мам.
– Нет, – сказала она твердо.

– Мама, – продолжал убеждать Ларри, – неужели ты не видишь, что со мной уже все в порядке? Честное слово, мам, глупостей не будет. Я в полном порядке. Только немного засиделся здесь. Хочется погулять по дому, размять ноги.

– Нет.
– Мам...
– Нет, Ларри!
– Что, скажи на милость, я должен делать взаперти? Это что, пытка? Вы пытать меня решили? Слушай меня. Слушай меня, мам. Позвони этому своему доктору и скажи, чтобы он быстро притащил мне что-нибудь, слышишь?

– Ларри...
– Заткнись! Меня тошнит от вашего сюсюканья! Пускай я наркоман! Я проклятый наркоман и хочу вмазаться! Достань мне что-нибудь!
– Если хочешь, я позвоню Джонни. Но он тебе героина не принесет.
– Вы два сапога пара! Ты и старик. Живете душа в душу и думаете одинаково. Открой дверь! Открой эту чертову дверь! Если не откроешь, я из окна выпрыгну. Слышишь? Если ты не откроешь дверь, я прыгаю из окна.

– Хорошо, Ларри, – спокойно ответила Харриет. – Я открою дверь.
– А-а, – произнес он. – Наконец-то. Давно пора. Открывай.
– Минуточку, – сказала она и не спеша пошла к своей спальне в конце коридора.

Она слышала крик Ларри «Мам!», но не ответила. Подошла к туалетному столику, открыла верхний ящик и вынула кожаную коробку. Подняла запыленную крышку – эту коробку она не трогала с тех пор, как Пит подарил ее, – и взяла с бархатной подкладки пистолет калибра 0,22. Убедившись, что он заряжен, она вернулась к спальне Ларри, держа пистолет дулом вниз.

– Мам? – спросил Ларри.

Она вынула левой рукой ключ из кармана передника и вставила его в замочную скважину. Повернув ключ, она открыла дверь, подняла пистолет и сделала шаг назад.

Ларри тотчас же бросился в открытую дверь. Увидев оружие в руках матери, он резко остановился, не веря своим глазам.

– Чт-т-о... что это?
– Назад, – сказала Харриет, хладнокровно направляя на него дуло.

Она вошла в комнату, он попятился. Она закрыла дверь, приставила к ней стул и села.

– Зачем... зачем тебе пистолет? – спросил Ларри. Он заметил в глазах матери решимость, которую знал с раннего детства. С этим требовательно-суровым взглядом спорить было бесполезно.
– Ты собирался выпрыгнуть из окна, – напомнила Харриет. – До мостовой не меньше двенадцати метров. Если ты выпрыгнешь, то, скорее всего, убьешься насмерть. Вот зачем мне пистолет.

– Не понимаю.
– Ты не выйдешь из этой комнаты ни через дверь, ни через окно. Если попытаешься приблизиться к двери или к окну, я буду стрелять.
– Что? – воскликнул ошарашенный Ларри.
– Да, Ларри, – сказала Харриет. – Учти, что я хорошо стреляю. Твой отец научил меня, а он был лучшим стрелком в академии. А теперь садись и давай поговорим.
– Ты... – Ларри сглотнул, – ты разыгрываешь меня.
– Было бы глупо, – начала Харриет, – так думать, когда у меня в руках оружие.

Ларри посмотрел на дуло пистолета и моргнул.

– Садись, – повторила Харриет, спокойно улыбаясь, – и мы поговорим. Ты уже придумал, что подарить отцу на Рождество?..


Я, разумеется, не знаю, смогла бы я так поступить или нет, верное ли это было решение, но оно вызывает у меня глубокое уважение. Для меня поступок Харриет это поступок человека, умеющего идти до конца и готового заплатить высокую цену за то, во что он верит.

Как трудно бывает сделать или даже сказать то, что важно для тебя, зная что это может поколебать любовь твоих близких, вызвать неприязнь или даже ненависть. Прекрасно помню времена работы детским врачом:

- И, пожалуйста, промывайте ему нос пять раз в день, а после капайте вот эти капли.
-Доктор, но ему же будет неприятно!
-К сожалению, да.
-Нет, я не буду. Он потом не будет меня любить.

Занавес. Цитирую дословно, потому что помню даже 25 лет спустя. И это не единичный случай. Для меня каждый раз это трудный вопрос - насколько мне важно то, что я хочу сделать, чтобы рискнуть любовью вот этого конкретного человека ко мне. Хотя, на практике оказывается, что именно этот риск, эта готовность идти на конфликт, но не прятать себя настоящую, в результате и сохраняет отношения.

И мне, конечно, очень интересно, как вы относитесь к поступку Харриет?

P.S. Я пересказала этот отрывок своему другу израильтянину.
- Я думал, она скажет: "Сиди смирно, а то я выстрелю в себя!"
- Это же была американская, а не еврейская мама!

Хочу быть в курсе
Да, присылайте мне подробности про "Школу плохих девочек", мне интересно
Нажимая на кнопку, я даю согласие на обработку персональных данных и соглашаюсь c политикой конфиденциальности
Поделиться статьей