"Мама прочитай!"

Я была свидетелем пристрастным и беспристрастным огромного количества судеб, даже скорее историй об этих судьбах, потому что чаще всего нарратив в какой-то момент обретает реальность и начинает жить своей жизнью.

И я каждый раз поражаюсь, насколько по-разному люди записывают историю своего детства, видят своих родителей, своих близких. И каждый раз я думаю, нет никакого "правильного" поведения родителей и не может быть. Кроме того, что родителям стоит помнить, что они тоже люди и жить свою жизнь так, чтобы быть живыми и счастливыми по мере возможности. И по мере той же возможности любить своих детей и делать для них то, что родители считают нужным. Как умеют, как могут, как получается.

"Как бы вы себя ни вели, ваш выросший ребенок всегда найдет, о чем рассказать своему психотерапевту".

Я бы эту фразу отпечатала и выдавала в роддоме. Чтобы заранее облегчить тот груз обвинений, который обрушивается на родителей из всех книг, статей, радио, телевидения и интернета, потому что они ведут себя "неправильно".

А сегодня я предлагаю вам отрывок из книги Марии Эрнестам "Под розой". Ее героиня очень любила дочь, стараясь не повторить той холодности, которую давала ее собственная мать. Но и это ни от чего не страхует...

Книга нелегкая, но захватывающая. Между прочим, это детектив )) И, кстати, выражение "под розой" дословно переводится как "в тайне". Роза являлась символом бога молчания Гарпократа. А подвешенная или нарисованная под потолком роза, должна была на древнеримских пиршествах удерживать гостей от пьяных откровений.

На латыни "сказанное под розой" звучит как "Sub rosa dictum" и означает то, что сохраняют в тайне. Вполне подходит для психотерапии.

Итак, слово шведской писательнице Марии Эрнестам:

"— Ты знаешь, что я люблю тебя, что мы тебя любим, — сказала я, — и всегда готовы помочь с детьми и вообще, в чем понадобится.

Сюзанна отложила вилку, взглянула на салат с креветками и сглотнула. Потом сердито посмотрела на меня:

— Любим, любим, любим… Да, мама, я знаю, ты меня любишь, ты говорила это миллион раз, и это действительно так. Но иногда… иногда мне кажется, что ты душишь меня этой любовью. И это доводит меня до белого каления! В детстве я делала, что хотела, а ты всегда просила у меня прощения. Это меня ужасно бесило. Ты извинялась за каждый пустяк. И всегда была выдержанна, и делала для меня все. И тем не менее… мне часто казалось, что тебя нет рядом. Несмотря на это вечное, удушающее «я люблю тебя», «прости меня», «я всегда рядом», у меня создавалось ощущение, что в тебе живут два человека. Один говорит мне эти слова, а другой молча смотрит в сторону. Я так и не смогла тебя понять.

Я, не поднимая глаз, проглотила кусочек рыбы. Я не была готова к такому серьезному разговору. Но Сюзанну это не смутило. Она продолжала говорить, не переставая есть салат, и соус капал ей на платье.

— Однажды, не помню точно когда, я вела себя плохо. Очень плохо. Я тебя провоцировала. Кажется, я должна была прибрать у себя в комнате, но не сделала этого. Я хотела увидеть твою реакцию. Ты несколько раз мягко попросила меня навести порядок, а я отвечала все грубее и грубее, и тогда я наконец увидела тебя другой. Ты взорвалась. Схватила меня за плечи, стала трясти и кричать! Ты кричала, что я должна сделать то, что ты велела, что я должна тебя уважать: «Делай, что сказано! Ты должна меня слушаться! Не смей ухмыляться! Смотри мне в глаза!». Ты орала на меня и не могла остановиться. И знаешь, что, мама, я тогда подумала: «Ну наконец-то! Наконец. Наконец я вижу тебя настоящую. Наконец-то ты на меня кричишь. Наконец-то у меня нормальная мать, как у всех других детей». Но…

Сюзанна замолчала и сделала глоток вина. Свен сосредоточенно жевал мясо, делая вид, что полностью поглощен едой, а у меня рыба встала поперек горла. Я сделала вид, что выплевываю кости, и выплюнула весь кусок в салфетку. Отпила вина.

— …Но что сделала ты? — добивала меня Сюзанна. — Часом позже ты пришла ко мне и умоляла простить тебя. И снова это «Я люблю тебя, я люблю тебя», словно прибавляешь звук у радио. И тогда во мне что-то умерло. Я больше не отваживалась делать гадости, потому что все мои попытки ты убивала своей любовью. Иногда мне кажется, что именно поэтому у нас с Йенсом ничего не получилось. Каждый раз, когда мне хотелось закатить ему скандал, наорать на него, выругаться, я думала, что в этом нет никакого смысла, потому что в ответ получаешь только любовь, которая, словно подушка, затыкает тебе нос и рот, не давая дышать. И я молчала. Я ничего не говорила. И чем все кончилось?..

Мы со Свеном молчали. Я гадала, что из сказанного Сюзанной дошло до Свена, что он об этом думает и сколько слов из ежедневного мужского запаса у него еще осталось.

— Кончилось тем, что он ушел к женщине старше меня. — Сюзанна с размаху поставила бокал на стол. — Он говорит, что она, по крайней мере, не боится выражать свое мнение, не боится с ним ссориться. У нее есть недостатки, но она и не пытается быть идеальной, и с ней ему комфортнее. Мой муж бросил меня, потому что я была недостаточно сварлива, и это твоя вина, мама. Это ты отучила меня выяснять отношения. А ведь когда-то я умела закатывать скандалы. Я не боялась это делать!

Я не знала, что сказать в свое оправдание, как защититься. Внутренний голос говорил мне, что это нормально, что нельзя посвящать всю жизнь детям, что следует подумать и о себе тоже, что и в любви нужно соблюдать меру… Возможно, Сюзанна ждет от меня этих слов? Мне стало холодно. Выбора не было. Проще взять вину на себя, чтобы не мучила совесть. Сюзанна накрыла мою руку своей:

— Мама, я не хотела тебя расстраивать. Прости меня. Вот видишь, опять… Ты замечательная мать. Просто когда начинаешь в себе копаться, в голову приходят всякие мысли… Видишь старых друзей с новой стороны. Те, на кого ты рассчитывал, от тебя отворачиваются. Зато едва знакомые люди, оказывается, готовы выслушать и утешить. И тогда, волей-неволей, начинаешь задумываться о своем прошлом, о семье, о том, о чем раньше запрещал себе думать. Ты же знаешь, что если начать копать, рано или поздно наткнешься на червяков. Мама, ты же не обиделась? Я знаю, тебе неприятно сознавать, что я…

Я подняла глаза. Циничная Сюзанна исчезла, на смену ей явилась моя добрая и заботливая дочь, та, какой я ее знала. Я сделала все, чтобы скрыть, как сильно ранили меня ее слова. Сама того не зная, она ударила в самое больное место. Оказывается, она все еще думает о том, что осталось далеко в прошлом..."